Эмоциональная оценка. Сравнение с человеком и эмоциональная оценка. Насколько объективно оценочное суждение о волевых качествах

Ещё в начале XIX в. В. фон Гумбольдт отметил, что язык как деятельность человека пронизан чувствами. В настоящее время лингвистика вновь обратилась к его учению, призывавшего изучать язык в тесной связи с человеком. В свете этой концепции вполне осуществимо и лингвистическое осмысление системных эмотивных средств.

Во все времена люди испытывали, испытывают и будут испытывать одни и те же чувства: радость, горе, любовь, грусть. Накоплен огромный эмоциональный опыт. В связи с этим психологи говорят об универсальности эмоций, сам перечень которых отражает общечеловеческий опыт осмысления психической деятельности человека: "Некоторые отдельные эмоции являются универсальными, общекультурными феноменами. И кодирование, и декодирование ряда эмоциональных выражений одинаковы для людей всего мира, безотносительно к их культуре, языку или образовательному уровню".

Язык не есть зеркальное отражение мира, поэтому, очевидно, мир эмоций и набор языковых средств, их отображающих, не могут полностью совпадать.

Таким образом, учитывая наличие в эмоциональном опыте человечества группы ведущих универсальных эмоций, можно предположить существование универсальных эмотивных смыслов и в лексической семантике, что обусловлено семантикой отражения, так как опыт человечества в познании эмоций, как и какого-либо другого фрагмента мира, закрепляется в языковых единицах. В лингвистической литературе используются различные обозначения этих универсальных эмоций: доминантные эмоции, ключевые эмоции, эмоциональный тон, ведущие или базовые эмоции и др. В то же время психологи отмечают, что словарь эмоций в разных языках далеко не одинаков, хотя нет ни одного переживания, которое было бы доступно для одной национальности и недоступно для другой, т.е. сами эмоции - универсальны, а типологическая структура эмоциональной лексики не совпадает в разных языках, имеет национальную специфику, так как отражение их в каждом языке самобытно.

Эмотивная лексика традиционно изучается с учетом таких категорий, как оценочность, экспрессивность, образность, причем связи её с оценкой оказываются особенно тесными. Сопряжение эмоций и оценки не утрачивают актуальности.

Итак, эмоциональность и оценочность - категории, безусловно, взаимосвязанные, а вот на счет характера их связи имеются различные точки зрения.

Согласно первой точке зрения, оценочность и эмоциональность - нерасторжимое единство. Так, например, считает Н. А. Лукьянова: "Оценочность, представленная как соотнесенность слова с оценкой, и эмоциональность, связанная с эмоциями, чувствами, не составляют двух разных компонентов значения, они едины". Этого же мнения придерживается и В. И. Шаховский. Вольф, наоборот, разводит компоненты "эмоциональность" и "оценочность", рассматривая их как часть и целое.

Ещё одна позиция: оценочность и эмотивность - компоненты хоть и предполагающие друг друга, но различные. Различие этих компонентов подтверждает тот факт, что отдельным подклассам эмоциональных явлений функция оценки свойственна не в одинаковой степени. По мнению сторонников этой позиции, оценочность не в равной степени свойственна эмоциональной лексике. Так, долгое время в параметре оценки не рассматривалась лексика эмоций типа " любовь", "грусть", но в последние годы исследуется характер оценочности и подобных слов. В результате выделены типы оценочных слов: общеоценочная лексика типа "нравится / не нравиться, одобрение / не одобрение"; часто оценочные слова или интерпретирующие "эмотивный аспект" оценки слова, типа "любовь", "презрение". Вторые содержат наряду с оценочной модальностью обозначение эмоции.

Благодаря фундаментальным исследованиям Вольф, Кубряковой, Телии, мы имеем сегодня достаточно полное представление о системе оценочных значений в том числе и о структуре оценки эмотивной лексики.

Хотя положение о том, что эмотивная лексика включает в свое значение оценочный компонент, и что оценочная структура различных классов эмотивной лексики неодинакова, можно считать общепризнанным, но избирать оценочные слова в качестве центрального критерия при выборе материала эмоциональной лексики, как это предлагает Н. В. Гридин, нам представляется нецелесообразным, так как функциональная природа оценки различна. Это проявляется в несовпадении типологии оценок в трудах различных авторов.

Подобным образом различаются эмоциональность и экспрессивность. Английские лексикографы (например, Хорнби или Фаулер) , правда, не разграничивают эти понятия. Многие считают, что экспрессивность всегда достигается за счет эмоциональности. Такое расширенное понимание опровергается конкретным материалом. Наличие эмоциональной коннотации почти всегда влечет за собой экспрессивность, но обратное неверно.

Одна из существенных характеристик деятельности по решению задач состоит в том, что оценки испытуемыми исходной ситуации, ее элементов и возможных действий в ситуации претерпевали ряд изменений в поисковом процессе.

Остановимся специально на соотношении субъективных оценок испытуемого (субъективная шкала ценностей) и объективных ценностных характеристик.

Возможная диссоциация вербальных и эмоциональных оценок и ведущая и регулирующая роль эмоциональных оценок. Оценки испытуемыми действий, элементов и т. д. могут быть двоякими: вербальными и невербальными (эмоциональные реакции).

При анализе процесса поисковой деятельности (испытуемые Ф. В., Г. Б., М. Н.) наблюдались случаи эмоционального закрепления (неоднократной эмоциональной окраски) действий или последовательности действий и неоднократного к ним возвращения вопреки ранее произведенному «логическому» доказательству их неправильности. Приводим в качестве примера отрывок из речевого рассуждения испытуемого Ф. В. (этюд II), представляющего собой оценку положительно эмоционально окрашенной 4-й попытки решения.

«... Если я меняюсь, то остаюсь с одним только слоном и все. Нет, этот вариант явно отпадает!. . »

Тем не менее в 19-й попытке, в которой происходит «эмоциональное решение» задачи и переход к объективно верному общему замыслу, испытуемый использует 4-ю попытку, несмотря на тот факт, что при ее реализации пришел к заключению о нецелесообразности данного варианта решения. Как показал анализ историй решения задач, эмоциональной окраской сопровождались только объективно верные действия или действия, имеющие «косвенно» объективно верное значение, т. е. действия, являющиеся носителями объективно верного принципа. Следовательно, можно утверждать, что эмоции, выступая как бы против словесно формулируемых результатов отдельных интеллектуальных процессов, выполняли положительную функцию коррекции поисковой деятельности испытуемых на объективно верные действия. Так, например, испытуемый М. Н. при решении первого этюда, несмотря на отрицательные исходы 3-й, 4-й и 5-й попыток, эмоционально закрепляет их начальное объективно значимое действие Крс8-Ь7! (рис. 5), т. е. можно считать, что испытуемый все больше утверждается в эмоциональной оценке его правильности, несмотря на логическое доказательство неправильности попыток. Таким образом, в данном случае эмоцио-

Рис. 5. Задания для испытуемых

Решение этюда

1 KpcS-Ь71 Леб-Ь6+

2 Kpb7-a7i g7-g6

3 Ле2-el" Kpa5-Ь5

4 Ле1-е5+ КрЬ5-сб

5 Ле5-еб+ Кр„

и белые выигрывают

Решение этюда

1 Cdl-g4 Сс7-Ь6+

2 КреЗ-f4 Сb6 gl

3 Ке5-f3 + Kpel-f1"

4 Cg4-h3 + Kpfl-f2

и белые выигрывают

Примечание шахматные этюды, которые были предложены испытуемым для решения, представлены в сборнике А Гербстмаиа «Избранные шахматные этюды» М, 1964

нальные оценки и выполняют функцию «наведения» на объективно верные действия, выступая против словесно формулируемых результатов отдельных интеллектуальных операций. Что касается испытуемого Ф. В., то он, в отличие от испытуемого М. Н., после совершения объективно верного начального действия Крс8-Ь7! отказывается от него в результате отрицательного исхода 9-й попытки, в структуру которой оно входило, но в 11-й вновь возвращается к нему с повторным эмоциональным закреплением и нахож^-дением его значения, а испытуемый Г. Б., в связи с эмоциональной оценкой действия Крс8-Ь7!, возвращается к нему шесть раз в процессе своей поисковой деятельности, хотя исходы попыток являются отрицательными.

Однако в силу каких причин осуществляется эмоциональная окраска именно объективно верных действий? В дальнейшем нами будут отражены механизмы «эмоционального развития» действий с объективно значимыми элементами (эмоциональные оценки действий порождаются из им предшествующих), но интересны также причины возникновения самой 1-й эмоциональной активации в процессе решения задачи. Рассмотрим один из частных случаев, а именно - условия возникновения 1-й эмоциональной активации у испытуемого Ф. В. (этюд II).

Впервые положительно эмоционально окрашивается 4-я попытка, предшествующие попытки носят нейтральный характер. Вызвано это, как можно предположить, следующими факторами: все три попытки не содержат объективно верных действий, только в 1-й попытке ход Cdl-е2 является носителем объективно верного принципа, так как представляет собой отход слона из-под боя. Однако это действие не имеет положительной эмоциональной окраски по двум возможным причинам.

1. Сама структура попытки не имеет ни субъективной, ни объективной значимости и не вызывает у испытуемого никаких эмоционально окрашенных ассоциаций, связанных с прошлым «эмоциональным опытом», в результате чего объективно верная идея (сохранение слона) сразу эмоционально не оценивается.

2. У испытуемого отсутствует «эмоциональный опыт», который он приобретает в процессе решения непосредственно данной задачи, ибо «косвенно» объективно верное действие (ход Cd 1-е2) совершается в первой попытке решения.

Далее возникает вопрос - почему попытки, в связи с их отрицательными исходами, не носят отрицательной эмоциональной окраски? Тут также возможно несколько причин. Во-первых, это самые первые попытки решения и у испытуемого еще много времени, к тому же они всегда субъективно расцениваются как ознакомление с ситуацией, следовательно, их отрицательный исход не особенно огорчает испытуемого. Кроме того, многое зависит от структуры попытки, от предварительного замысла и от того, какой смысл вкладывает испытуемый именно в эту попытку, ибо возможны случаи, когда, приступая к очередной попытке решения, испытуемый заранее почти уверен, что эта комбинация не приведет его к положительному результату, и реализация ее происходит исклкнитель-но в целях проверки. В 4-й попытке испытуемый совершает два объективно верных действия (Cb6:gl и Ке5-f3+), причем в своем речевом рассуждении он никак не выражает своего отношения именно к этим действиям, однако в процессе их реализации возникает эмоциональная активация.

Приводим отрывок из речевого рассуждения испытуемого:

«... Так, теперь белые- король еЗ на d3, черные слоном с Ь6 бьют на gl, белые конь с е5 на f3 с шахом, затем черные отходят королем на 12 . . . »

Механизм возникновения эмоциональной активации, как можно предположить, заключен в прошлом эмоциональном опыте. Совершая объективно верные действия в данной структуре попытки, испытуемый на чисто эмоциональном уровне отмечает, например, удачное расположение коня, исходя из своего прошлого, не только интеллектуального, но и эмоционального опыта, ибо в его практике встречалась пусть отдаленно, но похожая комбинация, которая привела его к успеху и, следовательно, являлась положительно эмоционально «закрепленной». Мы говорим в данном случае именно об «эмоциональном уровне» потому, что 4-я попытка не привела

испытуемого к положительному результату и по окончании ее реализации он от нее отказался.

Приводим отрывок из письменного отчета испытуемого, взятого после решения задачи:

«... когда я впервые сделал ход конем на f3, мне почему-то показалось, что это удачный и необходимый ход, правда, к решению задачи я не.пришел, но в дальнейшем я неоднократно к нему возвращался, и это также помогло решить задачу... Я даже думаю, что нечто подобное мне раньше встречалось...»

Следовательно, на основании высказывания испытуемого, возможна гипотеза об эмоционально окрашенной ассоциации, в результате которой носит эмоциональную окраску то или иное действие в процессе решения задачи. В пользу выдвигаемой гипотезы свидетельствует также и тот факт, что ретроспективные отчеты испытуемых строятся на базе эмоционально окрашенных периодов поиска решения задачи, т. е. запоминается в основном эмоционально окрашенная информация, которая и используется в последующей деятельности.

В связи с тем, что испытуемый неоднократно возвращается к эмоционально закрепленной 4-й попытке, несмотря на словесно формулируемую оценку ее неправильности (« . . . нет, этот вариант, видимо, отпадает! . . »), можно утверждать, что эмоциональные оценки оказались в данном случае более «.верными», чем оценки вербальные, ибо, как мы уже говорили, положительно эмоционально окрашивались только объективно верные действия.

Необходимо отметить, что у испытуемых Ф. В., Г. Б. и М. Н. при решении этюдов I и II нахождению смысла всех объективно трудных и значимых действий предшествовали яркие эмоциональные реакции и наоборот эмоциональной окраски объективно неверных или незначимых действий не возникало.

Следовательно, в процесс поисковой деятельности происходило формирование субъективной шкалы ценностей, которая полностью совпадала с объективной шкалой. Отсюда можно заключить, что эмоции четко отражали объективную сложность задачи и являлись необходимым механизмом для нахождения ее решения.

Отрицательные функции эмоциональных оценок (несовпадение субъективной и объективной шкал ценностных характеристик). Как было показано, эмоциональные механизмы необходимы для достижения объективно верного решения задачи. Однако эмоциональная активация принимает участие в поисковом процессе и в тех случаях, когда интеллектуальные задачи оказываются нерешенными. В связи с этим возникает вопрос, какую роль играют эмоции в процессе поисковой деятельности, которая не приводит к объективно верному результату?

Для решения этой проблемы был поставлен специальный эксперимент, заключающийся в следующем: испытуемому Г. К. - шахматисту 3-го разряда был предложен для решения шахматный

этюд I, который решали испытуемые Ф. В., Г. Б., М. Н. и который могли решить только перворазрядники.

Проведем анализ процесса поиска решения этюда испытуемым

Как показывает история решения задачи, эмоциональные механизмы сыграли отрицательную роль в ходе поисковой деятельности.

В 5-й попытке испытуемый дает положительную эмоциональную окраску хода Ле2-е5+, являющегося в объективном отношении неверным. Начиная 6-ю попытку именно с этого хода, испытуемый дает повторную и еще более сильную эмоциональную окраску. Таким образом, происходит нарастание эмоциональной оценки объективно неверного действия, совершаемого в различных, также объективно неверных, комбинациях. В 15-й попытке происходит положительная эмоциональная оценка объективно верного, но не значимого действия - Краб-Ь5, совершаемого в объективно неверной ситуации. Следовательно, наблюдается несовпадение субъективной и объективной шкал ценностей. В 16-й попытке испытуемый в третий раз дает эмоциональную окраску объективно неверного действия - ход Ле2-е5+. Иными словами, испытуемый прочно «привязался» к этому действию и, считая особо значимым для нахождения решения задачи, использует его в различных комбинациях.

Особый интерес представляет 17-я попытка, в которой испытуемый фактически решил задачу, т. е. совершил наиболее трудные и объективно верные действия в объективно верной комбинации. Испытуемому осталось сделать еще несколько незначительных полуходов, и задача была бы решена окончательно. Однако в тот самый момент, когда испытуемый, казалось бы, стоит на пороге решения, он отказывается от совершенных действий, заявляя, что в сложившейся ситуации белые выигрыша не добьются. Это явление вызвано тем, что в эмоциональном плане совершенные объективно верные действия не находят своего отражения, испытуемый эмоционально их не оценивает и, следовательно, не происходит их «закрепления», вследствие чего значение этих действий для испытуемого не раскрывается.

В 20-й попытке испытуемый совершает комбинацию, в которой использует эмоционально окрашенные действия - Ле2-е5+ и Краб-Ь5. Попытка носит яркую положительную эмоциональную окраску, и в результате, на основании эмоциональных механизмов, происходит резкое сокращение поисковой зоны и закрепление ее в объективно неверной области, ибо в 20-й попытке, где испытуемый высказывает следующую мысль «... да, вот эта ситуация более или менее подходит. . . », наблюдается «эмоциональное решение» задачи.

21-я и 22-я попытки - это положительно эмоционально окрашенная проверка и окончательная реализация найденной идеи решения.

Таким образом, на основании проведенного анализа процесса поисковой деятельности мы можем заключить, что эмоциональная активация, возникающая в этом процессе, несет в себе не только положительные функции.

Эмоциональные механизмы могут закрепить субъекта на объективно неверных действиях или особо выделить объективно верные действия, не имеющие преобладающего значения для нахождения решения, т. е. происходит несовпадение объективной и субъективной шкал ценностей. В обоих случаях объективно верное решение задачи не достигается. Следовательно, в понятие «уровень квалификации» в той или иной области мыслительной деятельности (куда входит прошлый интеллектуальный опыт, умение анализировать ситуацию, умение оперировать с элементами этой ситуации и т. д.) включаются также и эмоциональные оценки, соответствующие объективной значимости определенных действий в ситуации. Исходя из всего вышесказанного можно сделать следующие основные выводы.

1. На определенных этапах процесса поиска решения задачи эмоциональные оценки, выступая против словесно формулируемых оценок результатов интеллектуальных операций, выполняют положительную функцию «коррекции» поисковой деятельности на объективно верные действия, т. е. эмоциональные оценки оказываются более «верными», чем оценки вербализованные.

2. Для нахождения объективно верного решения задачи одним из необходимых условий является совпадение субъективной и объективной шкал ценностных характеристик.

3. Формирование субъективной значимости действия

Исходя из анализа историй решения задач, можно утверждать, что в ходе поисковой деятельности испытуемых происходит изменение эмоциональных оценок, а иногда их нарастание. Процесс нарастания эмоциональных оценок у испытуемых Ф. В., М. Н. и Г. Б. наблюдался по отношению к действиям с объективно значимыми элементами Ле2 - этюд I и Cdl-этюд II (рис. 6).

Как было показано в § 1, данный процесс подготавливает возникновение нового объективно верного общего замысла и в результате - решение задачи.

Таким образом, имеет место процесс «эмоционального развития», в связи с действиями объективно значимыми элементами в ходе поиска решения, который мы проанализируем.

Решение этюда I. Прежде всего проследим судьбу эмоциональной окраски действий с объективно значимым элементом (Ле2) по всем испытуемым.

Испытуемый Ф. В.

2. Нелинейность эмоциональной окраски (наличие действий с элементом, эмоциональная окраска которых не регистрируется).

Рис. 6. Испытуемый М. Н. Этюд I. Предвосхищающая эмоциональная оценка объективно значимых действий Крс8-Ь7! и КрЬ7-а7!

Испытуемый Г. Б.

1. Нарастание эмоциональной окраски.

3. Изменения знака эмоциональной окраски не наблюдалось. Испытуемый М. Н.

1. Нарастание эмоциональной окраски.

2. Нелинейность эмоциональной окраски.

3. Изменения знака эмоциональной окраски не наблюдалось. Следовательно, судьба эмоциональной окраски действий с

элементом Ле2 поданным параметрам у всех испытуемых однозначна. В этюде I имеется объективно значимое (ценное) действие с элементом ситуации Ле2 (как компонент верного плана достижения

цели) - Ле2-el!! У всех трех испытуемых с ним связаны периоды значительной эмоциональной активации. Для того чтобы проследить рождение субъективной значимости этого действия, рассмотрим последовательно все действия, которые совершают испытуемые с данным элементом (отраженные в речевом рассуждении).

В процессе поиска решения задачи испытуемым Ф. В. впервые эмоционально окрашивается действие с элементом Ле2 (Ле2-е5+) в первой попытке решения, ибо именно этим элементом испытуемый достигает реализации первоначального замысла, хотя и при слабой защите «противника». Можно предположить, что у испытуемого возникла эмоционально окрашенная ассоциация, вызванная его прошлым эмоциональным опытом, чем и объясняется эмоциональная окраска первой же попытки решения 3 . Во второй попытке действие с ладьей носит не прямую, а косвенную эмоциональную окраску, ибо совершается и эмоционально окрашивается в комбинации с объективно верным ходом Лg6-Ь6. В результате происходит эмоциональное закрепление конкретного действия с элементом, а именно: Ле2-е5+.

3-я и 4-я попытки не содержат действия с ладьей и вообще не носят эмоциональной окраски, так как являются даже неполным повторением предшествующих попыток решения: 3-я - повторением 1-й, а 4-я - повторением 2-й.

5-я попытка содержит действие с элементом (Ле2-е5+), но также не носит эмоциональной окраски, ибо является, опять-таки, повторением 1-й попытки.

6-я попытка, как и действие с элементом (ход Ле2-е5+), входящее в ее структуру, не носит эмоциональной окраски в связи с тем, что попытка совершается испытуемым как заведомо неприемлемая, ибо он заранее уверен (это отражено в его речевом рассуждении), что комбинация не приведет его к положительному результату и ее реализация происходит исключительно в целях проверки.

В 7-й попытке испытуемый совершает интересную комбинацию из действий с элементом - шах ходом Ле2-е5+, который уже был эмоционально закреплен в предшествующих попытках решения, и возврат на исходное поле (ход Ле5-е2), т. е. предоставление темпа черным. Подобная комбинация, как мы уже говорили, содержит в себе объективно верное значение (предоставление темпа черным, ибо объективно верное действие - ход ладьей Ле2-el!! и является «выжидательным», ставящим черных в положение цугцванга). Вся комбинация из дейсгвий с элементом в 7-й попытке имеет положительную эмоциональную окраску.

В результате происходит эмоциональное закрепление этой комбинации, что выражается в ее использовании испытуемым в последующих попытках решения--в 8-й, 9-й, 10-й, 11-й, 12-й 13-й, 15-й. Все эти попытки, кроме 8-й и 10-й, носят положитель-

Анализ возможных механизмов эмоционально окрашенной ассоциации проведен в § 2.

Рис. 7. Испытуемый Ф В. Этюд I. Эмоциональная оценка обобщенного принципа действия Ле2-еЗ

ную эмоциональную окраску, где действия с элементом окрашиваются или непосредственно, или в определенной комбинации. 8-я попытка решения не носит эмоциональной окраски в связи с тем, что представляет собой повторение предшествующей 7-й попытки. 10-я попытка не является эмоционально окрашенной на основании тех же самых механизмов, ибо состоит из комбинации предшествующих попыток - 2-й и окончания 9-й.

В 15-й попытке испытуемый совершает свой тактический маневр ладьей после начальных четырех объективно верных полухо-

дов. Можно предположить, что это сочетание выступило в качестве своеобразной базы, подготовившей ход Ле2-еЗ, который испытуемый совершает в 16-й попытке. Хотя и ход Ле2-еЗ прямо не ведет к достижению цели, он имел большую субъективную значимость для испытуемого, что выразилось в значительной эмоциональной окраске этого действия, предшествующей его называнию (рис. 7). Дело в том, что нахождение действия Ле2-еЗ в значительной мере способствовало решению задачи, ибо оно содержит некоторое объективно верное значение (реализует тактический прием - дать темп черным). Испытуемый «почувствовал», что здесь и заложена некая рациональная идея, т. е. оценил значение действия на чисто эмоциональном уровне. Ход Ле2-еЗ порожден комбинацией из двух ходов ладьей Ле2-е5+ и Ле5-е2, которые испытуемый совершает в предшествующих попытках, иными словами, Ле2-еЗ как бы совмещает в себе два действия Ле2-е5+ и Ле5-е2, ибо предоставление темпа черным достигается в данном случае одним действием, а не двумя.

Таким образом, сначала зарождается положительная оценка некоторого значения определенного действия. Первоначальным носителем этого значения может быть действие, которым нельзя прямо достигнуть цели. Только затем находится такой носитель положительно оцененного значения, которым можно достигнуть цель.

В следующей ветви 16-й попытки испытуемый на базе хода Ле2-еЗ совершает уже объективно верный ход Ле2-el! Однако значение этого действия не осознается испытуемым, ибо совершается в объективно неверной комбинации.

В следующей 17-й попытке, которая построена на базе 16-й попытки б, действие с ладьей Ле2-el!! эмоционально не окрашено, ибо объективно верное действие снова совершается в объективно неверной комбинации и нахождения его значения опять не происходит. И только в 18-й попытке в объективно верной комбинации испытуемый оценивает ход Ле2-ell! в вербальном и эмоциональном плане, окончательно находя его значение в сочетании с объективно верным ходом КрЬ7-а71

Приводим отрывок из речевого отчета испытуемого:

«. . . { значит, надо что-то сделать, какой-то промежуточный ход! А вот если теперь его сделать действительно рмосек.рв сек, (пауза) I го сек. |25 сек. ^у > конечно!!! Король на а7, после этого я беру 13° р е к и ладьей хожу на I? 5 р е « -el!! ...» (j- момент возникновения эмоционального возбуждения).

Окончательному формированию смысла действия Ле2-ell! на 35 сек. предшествует момент возникновения наиболее значительной в ходе решения задачи эмоциональной активации, выражающейся в учащении пульса на 30 уд/мин и в падении электрокожного сопротивления на 6 ком (рис. 8), которая является «эмоциональным решением» задачи (вызывает резкое свертывание поисковой зоны) и которая выступает как кульминационный пункт

Рис. 8. Испытуемый Ф. В. Этюд I. Предвосхищающая эмоциональная оценка объективно значимого действия (конкретного носителя обобщенного принципа) Ле2-е!!!

«эмоционального развития» у испытуемого, в связи с совершением действий с объективно значимым элементом Ле2.

Рассмотрим аналогичный процесс «эмоционального развития» у испытуемого Г. Б.

1-я эмоциональная реакция, связанная с анализируемым элементом, возникает лишь в 9-й попытке, т. е. на определенной стадии исследовательской деятельности. До этого периода наблюдаются

действия ладьей во 2-й, 4-й, 5-й, 6-й и 7-й попытках. Все эти действия представляют собой различные варианты операций с элементом - шахи черному королю с полей е5, еб, а также выжидательные ходы, что в объективном отношении является правильным.

Однако эти действия, являющиеся носителями объективно верного принципа, эмоционально не окрашиваются в связи с тем, что совершаются в период «механического» расчета, и испытуемый субъективно их не оценивает как значимые (подробнее о специфике приема «механического» расчета см. § 4). И напротив, действия с объективно значимым элементом Ле2 сразу же эмоционально окрашиваются, как только испытуемый избирает новую тактику решения и переосмысливает исходную ситуацию. Отказ от метода «механического» расчета происходит у испытуемого после 7-й попытки решения и 8-я попытка уже носит эмоциональную окраску, возникающую впервые в процессе решения задачи, но 8-я попытка не содержит в себе операций с ладьей, поэтому можно утверждать, что действия с элементом окрашиваются сразу же после избрания новой тактики решения, ибо эта эмоциональная окраска возникает в 9-й попытке.

9-я попытка содержит в себе два действия с элементом - ходы Ле2--е5+ и Ле5-el. Подобная комбинация не является объективно верной, но в ней заключена идея предоставления темпа черным фигурам, что представляет собой объктивно верный прием, следовательно, действия с элементом в этой попытке содержат в себе ценное объективное значение.

10-я попытка не содержит в себе действий с элементом, а в 11-й испытуемый совершает объективно значимое действие Ле2-el!!, которое вытекает из комбинации с элементом, проделанной испытуемым в 9-й попытке, ибо ход Ле2-el!! также содержит в себе идею предоставления темпа черным и как бы совмещает в себе по тактике два действия Ле2-е5+ и Ле5-el (подобную подготовку формирования смысла хода Ле2-el!! мы наблюдали и у испытуемого Ф. В. при решении данной задачи). Действие с элементом, которое является объективно верным, носит в 11-й попытке еще более яркую эмоциональную окраску, чем в 9-й (учащение пульса с 70 уд/мин до 90 уд/мин и падение электрокожного сопротивления на 3,5 ком в 9-й попытке, в 11-й попытке учащение пульса с 65 уд/мин до 95 уд/мин и падение электрокожного сопротивления 5 ком). Тем не менее формирования смысла хода Ле2-el!! в 11-й попытке не произошло, ибо он совершается в абсолютно неверной комбинации, оценка его как значимого происходит на чисто эмоциональном уровне.

В 12-й попытке испытуемый вторично совершает объективно верное действие с анализируемым элементом - Ле2-el!! в комбинации, объективно верной в отношении последовательности действий с элементами ситуации, но содержащей в себе одно ошибочное действие со значимым элементом, а именно: КрЬ7-с7 вместо необходимого КрЬ7-а7! Совершение действия Ле2-е!!! в новой,

более верной комбинации в отличие от 11-й попытки, вызывает повторную эмоциональную окраску этого действия, т. е. происходит еще более прочное эмоциональное закрепление объективно верного действия и особо значимой для решения задачи операции с элементом.

В 13-й попытке действия ладьей не носят эмоциональной окраски, ибо, в связи с отрицательным исходом 12-й попытки, испытуемый возвращается к ранее анализируемым комбинациям, и в результате 13-я попытка строится на базе 5-й попытки а и 11-й попытки а, не содержащих в себе сколь-либо объективно значимой информации.

Приступая к реализации 14-й попытки, испытуемый сразу совершает пять объективно верных действий, включая и операцию с ладьей (ход Ле2-el!!). В начале этой попытки испытуемый формирует смысл другого объективно верного действия - КрЬ7-а7!, которое, в свою очередь, порождает формирование смысла действия Ле2-el!!, ибо начальная комбинация 14-й попытки теперь уже является абсолютно объективно верной.

Объективно верное действие КрЬ7-а7! в сочетании с действием Ле2-el 11 носит яркую эмоциональную окраску, следовательно, можно говорить, что ход Ле2-el!! трижды эмоционально окрашивается в процессе решения задачи.

Окончательному формированию смысла действий КрЬ7-а71 и Ле2-еШ в начале 14-й попытки на 20 сек. предшествует «эмоциональное решение» задачи, которое вызывает на протяжении 4,5 мин. нарастание вегетативных сдвигов, выражающихся (за этот период) в падении электрокожного сопротивления на 8,5 ком и учащении пульса с 70 до 110 уд/мин. Обе реакции возникли одномоментно (рис. 9).

После «эмоционального решения» (как всегда в таких случаях) наблюдалось резкое свертывание поисковой зоны и нахождение решения задачи. Следовательно, нарастание эмоционального возбуждения можно интерпретировать как «.предвосхищение» окончательного решения на эмоциональном уровне.

На основании полученных данных можно сделать вывод, что процесс «эмоционального развития», связанный с объективно значимым элементом Cdl, так же как и с элементом Ле2, находится в тесной взаимосвязи с развитием его смысла. Тем не менее в механизмах формирования смысла элемента Cdl имеются индивидуальные особенности по каждому испытуемому, а именно: знак эмоциональной оценки действий с объективно значимым элементом менялся у испытуемого Ф. В. в зависимости от операций, проделываемых с этим элементом, причем положительно оценивались объективно верные действия («сохранение»), а отрицательно - объективно неверные («жертва»). У испытуемого Г. Б. знак эмоциональной оценки действий с элементом оставался постоянным - положительным, ибо эти действия были прямо или косвенно объективно верными.

Рис. 9. Испытуемый Г. Б. Этюд I. Эмоциональное предвосхищение окончательного решения задачи

У испытуемого Ф. В. на основании оценок конкретных действий с элементом (отрицательные эмоциональные оценки «жертвы») происходит переоценка общего принципа (отказ от возникшей вначале идеи возможности жервы и вывод о необходимости сохранения элемента, что является «ключом» к решению задачи).

У испытуемого Г. Б. одно и то же действие с объективно значимым элементом совершалось в аспекте различных общих замыслов решения. Вызвано это тем, что испытуемый придавал различный смысл как самому элементу, так и непосредственному действию с ним в каждом отдельном случае.

Если у испытуемых Ф. В. и Г. Б. в ходе поисковой деятельности происходит нарастание эмоциональных оценок действий с элементом Cdl, то у испытуемого М. Н. подобного явления, в широком смысле, не наблюдается, хотя в процессе его деятельности происходит повторное эмоциональное закрепление объективно значимого действия с этим элементом. Однако у испытуемого М. Н. наблюдалось своеобразное соотношение эмоциональных оценок конкретного действия с объективно значимым элементом и «направления».

Подводя итоги анализа процесса «эмоционального развития», который был проведен на материале двух задач, можно сделать следующий основной вывод: у всех испытуемых окончательному формированию смысла действий с объективно значимыми элементами ситуации Ле2 (этюд I) и Cdl (этюд II) предшествовало «эмоциональное решение» задачи, вызывающее резкое свертывание поисковой зоны, которое выступало как кульминационный пункт «эмоционального развития».

Остановимся более детально на порождении эмоциональных оценок действий с объективно значимыми элементами.

Представим схематически процесс «эмоционального развития», связанного с действиями с объективно значимыми элементами Ле2 (этюд I) и Cdl (этюд II) по каждому испытуемому.

Как видно из схемы 1, каждая эмоциональная оценка определенного действия с элементом порождается другой, ей предшествующей. И действительно, положительная эмоциональная оценка действия с элементом (не ведущего к цели) служит базой для положительной эмоциональной оценки сочетания этого действия с другим действием, также не ведущим к цели, но в результате этого сочетания испытуемый выявляет для себя объективно верное

Схема 1 испытуемый ф. в.

Косвенная* положительная эмоциональная оценка объективно неверного действия с элементом (ход Ле2 - е5+)	порождает	положительную эмоциональную оценку сочетания действий с элементом (ходы Ле2 -е5 + и Ле5 - е2), содержащего в себе объективно верный обобщенный принцип


	порождает
положительную эмоциональную оценку действия с элементом (ход Ле2 - еЗ), совмещающего в себе по тактическому смыслу два действия (Ле2 -е5+, Лв5 - е2) и содержащего в себе тот же самый обобщенный принцип	порождает	положительную эмоциональную оценку объективно верного действия с элементом (ход Ле2 - el!") и формирование его смысла.

* Косвенная эмоциональная оценка какого-либо действия означает, что это действие ие является непосредственно эмоционально окрашенным, а входит в целую последовательность действий, носящую общую эмоциональную окраску.

Схема 2 испытуемый г. Б.

Положительная эмоциональная оценка сочетания действий с элементом (ходы Ле2 -е5 + и Ле5 - el), содержащего в себе объективно верный обобщенный принцип	порождает	положительную эмоциональную оценку объективно верного действия! Ле2 - el!!, совершенного
	порождает	в объективно неверной комбинации

положительную эмоцн ональную оценку объективно верного действия Ле2 - е1М, совершенного в комбинации, близкой к объективно верной
	порождает
		положительную эмо циональную
		оценку объективно верного дей-
		ствия Ле2 - еП, совершенного в объе ктивио верной комбинации, и формирование его смысла.

значение (принцип). В сеою очередь эмоциональная оценка комбинации из действий с элементом порождает эмоциональную оценку действия, совмещающего в себе тактический смысл предшествующих двух действий в комбинации. И наконец, положительная эмоциональная оценка уже объективно верного действия рождается непосредственно из эмоциональной оценки действия, содержащего в себе объективно верное обобщенное значение.

Следовательно, как можно наблюдать в данном случае, положительная эмоциональная оценка объективно верного действия с элементом рождается из положительно эмоционально окрашенной комбинации действий с этим элементом, содержащей в себе объективно верный принцип. Далее, положительная эмоциональная оценка объективно верного действия, совершенного в неверной комбинации, порождает повторную эмоциональную оценку действия с элементом, совершенного уже в комбинации, близкой к объективно верной. И наконец, происходит эмоциональная оценка объективно верного действия с элементом, порождающаяся из ей предшествующей, совершенного в объективно верной комбинации, и формирование смысла этого действия с элементом.

Схема 3 испытуемый м. н.

Положительная эмоциональная оценка действия с элементом Ле2 - с2, содержащего в себе об-	порождает	положительную эмоциональную оценку сочетания из действий с элементом (ходы Ле2 -с2 и Лс2 - cl), содержащего тот же принцип
ективно верный обобщенный принцип
		порождает
положительную эмоциональную оценку объективно верного действия с элементом Ле2 - el!i и формирование его смысла.

Элемент ситуации Cdl

испытуемый Ф. в.

П оложительная эмоциональная

оценка 4-й попытки решения, в

которой испытуемый сохраняет

элемент (слоиа)

порождает

отрицательные эмоциональные оценки необходимости жертвы элемента (слона), в связи с реализацией первоначального общего замысла

порождает

положительную эмоциональную

оценку вывода о необходимости

сохранения элемента «вообще»

положительную эмоциональную оценку конкретного объективно верного действия с элементом (ход Cdl - g 4 I ) и формирсванне его смысла.

На основании схемы 3 можно заключить, что положительная эмоциональная оценка комбинаций из действий с элементом, содержащая в себе объективно верный обобщенный принцип, порождается из положительной эмоциональной оценки действия с этим элементом, содержащего тот же принцип.

И далее, в результате эмоциональной оценки комбинации из действий с элементом - эмоциональная оценка объективно верного действия с ним, ибо эта комбинация содержит в себе значение (тактический прием) совершенного объективно верного действия.

Как можно наблюдать на схеме 4, общая положительная эмоциональная оценка попытки, которая построена на сохранении элемента (т. е. косвенная эмоциональная оценка «сохранения»), порождает отрицательные эмоциональные оценки необходимости жертвы этого элемента, в связи с реализацией первоначального ошибочного общего замысла. Отрицательные эмоциональные оценки в свою очередь служат базой для прямого положительного эмоционального закрепления вывода о необходимости сохранения элемента и уже на основании этой эмоциональной оценки - положительная эмоциональная оценка конкретного действия с данным элементом, а именно хода Cdl-g4!.

Следовательно, знак эмоциональных оценок менялся в зависимости от операций, проделываемых испытуемым с элементом, и

испытуемый г. б.

Схема 6 испытуемый м. н.

в результате положительные эмоции порождали отрицательные и, наоборот, отрицательные эмоции порождали положительные.

Следовательно, как показывает схема 5, первоначальная идея сохранения элемента получает косвенную эмоциональную оценку, ибо оценивается предварительный замысел попытки, в структуру которого и входит данная идея. Эта косвенная оценка порождает уже прямую эмоциональную оценку «сохранения» элемента, которая в свою очередь порождает эмоциональную оценку конкретного объективно верного действия с элементом.

Схема 6 показывает, что эмоциональная оценка объективно верного и значимого действия с элементом ситуации в данном случае подготавливается эмоциональной оценкой общей идеи сохранения элемента и затем эмоциональной оценкой конкретного «направления» действий с этим элементом.

Таким образом, на основании анализа механизмов порождения эмоциональных оценок можно сделать следующие выводы.

1. Каждая эмоциональная оценка обобщенного значения определенного действия и самого действия с объективно значимыми элементами подготавливается другой, ей предшествующей (кроме первой эмоциональной оценки).

2. Эмоциональные оценки конкретных действий с элементами могут подготавливаться не только эмоциональными оценками предшествующих действий с этими элементами, но и эмоционально окрашенными комбинациями из действий с ними, являющимися как бы косвенными носителями объективно верных значений, а также общими эмоциональными оценками предшествующих попыток решения, предварительных замыслов этих попыток, «направления» действий и просто выводов, сделанных в процессе поисковой деятельности. , Следовательно, нельзя понять историю эмоциональных оценок отдельных элементов ситуации, отвлекаясь от эмоциональных оценок попыток решения в целом, оценок ситуации и оценок как общего, так и предварительных замыслов решения.

Лексическая единица, которая включает в себя элемент оценки: дождичек, беленький и т.п. Слова с эмоциональной окраской могут включать разнообразные оттенки: иронический, неодобрительный, презрительный, ласкательный, торжественно-приподнятый и др. Эта окраска, как правило, устойчива, поскольку возникает в результате того, что само значение слова содержит элемент оценки: название предмета или явления, действия, признака осложняется оценочностью, отношением говорящего к называемому явлению (губошлеп, разгильдяй, пустомеля ). Оценочными могут оказаться слова в переносном значении (например, о человеке говорят: медведь, ворона, орел ). Оценочность может достигаться при помощи суффиксов: бабуля, солнышко, цветочек . Существуют лексические единицы, за которыми оценочность закрепилась по традиции: вития (оратор), вещать (говорить, провозглашать), взывать (обращаться) и т.д.

Эмоционально-оценочная лексика делится на два больших разряда:

1) слова с положительной характеристикой;

2) слова с отрицательной (негативной) характеристикой.

Эмоционально-оценочная лексика употребляется в художественной и разговорной речи в связи с созданием эмоциональности, в публицистическом стиле – для выражения страстности. В стилистике : Эмоционально-оценочные слова, отражают эмоционально выраженную прагматику языка [от греч. πραγμα äело, действие], т.е отношение говорящего к действительности, содержанию или адресату сообщения. Выделяются три группы эмоционально-оценочных слов:

1) в самом значении слова заключен элемент оценки (восславить, дерзание );

2) оценка заключена в переносном значении слова (о человеке: орел, кипятиться );

3) субъективную оценку выражают суффиксы (бабулечка, человечек ). Стилистические пометы при эмоционально-оценочных словах: вежливое, вульгарное, грубое, ироническое, ласкательное, неодобрительное, шутливое и др.

"эмоционально-оценочное слово" в книгах

ЭМОЦИОНАЛЬНО-ВООДУШЕВЛЕННЫЙ ОРАТОР

Из книги Живое слово автора Mitrov

ЭМОЦИОНАЛЬНО-ВООДУШЕВЛЕННЫЙ ОРАТОР Впечатлительные натуры вкладывают в свои слова не только мысли, но и чувства. Они способны на воодушевление, которое, невольно передаваясь слушателям, воодушевляет и их. Таков, например, герой тургеневского романа «Рудин». «Он говорил

Эмоционально неустойчивый брак

Из книги Квадрант денежного потока автора Кийосаки Роберт Тору

Эмоционально неустойчивый брак В самой эмоционально неустойчивой супружеской паре из всех, какие мне доводилось видеть, жена была закоренелым представителем квадранта Р и верила, что финансовую безопасность дает стабильная работа, а муж мнил себя выдающимся

Исследование разработки послания и оценочное исследование

Из книги Реклама. Принципы и практика автора Уэллс Уильям

Эмоционально бедная коммуникация

Из книги Интернет-маркетинг. Полный сборник практических инструментов автора Вирин Федор Юрьевич

Эмоционально бедная коммуникация Текст не только сложен для восприятия, он еще очень плохо подходит для передачи эмоций. Конечно, в любой текст можно привнести чувства, это, в общем, не фокус. Вот только одна проблема – все ли поймут этот текст? Нет! И тогда весь заряд

15.2.2.2 Эмоционально-чувственные искажения

Из книги Технологии лидерства [О Богах, Героях и Руководителях] автора Рысев Николай Юрьевич

15.2.2.2 Эмоционально-чувственные искажения С точки зрения эмоционально-чувственной сферы, если степень столкновения увеличивается, то можно выделить несколько фаз эмоционального искажения.Повышенная чувствительность к любым действиям противоположной стороны. В

Эмоционально-чувственная проекция

автора Кемпинский Антон

Эмоционально-чувственная проекция Подобно тому как в клетке с поврежденной оболочкой субстанции извне начинают проникать вовнутрь, а изнутри - вовне, так и у больного внутреннее содержание переходит вовне и становится реальным миром, и наоборот, внешний мир становится

Эмоционально-чувственная интроекция

Из книги Психология шизофрении автора Кемпинский Антон

Эмоционально-чувственная интроекция Эмоционально-чувственные состояния могут иметь обратное направление - от окружения к больному. Чужие психические состояния как бы проникают во внутренний мир больного. Он может чувствовать, что некоторые лица из его социального

Эмоционально-чувственные стереотипы

Из книги Психология шизофрении автора Кемпинский Антон

Эмоционально-чувственные стереотипы Стабилизации эмоционально-чувственной жизни, которая противостоит ее естественной изменчивости, способствует формирование уже в раннем периоде жизни эмоциональных стереотипов, т. е. основной схемы эмоционально-чувственных связей

Из книги Психоэнергетика автора Бойко Виктор Васильевич

Эмоционально-энергетическое воздействие

Эмоционально-волевая релаксация

Из книги Гармоничные роды – здоровые дети автора Баранова Светлана Васильевна

Эмоционально-волевая релаксация Интенсивность и напряжённость современной жизни требуют разработки способов для быстрого отдыха и самовосстановления.Беременность на фоне жёсткого режима работы и различных дисгармоний порождает избыточную напряжённость, которая

Эмоционально-личностная сфера

автора

Эмоционально-личностная сфера Методика «Рисунок человека» (К. Маховер)Общая характеристика методикиПервоначально тест «Нарисуй человека» был разработан Ф. Гудинаф для диагностики уровня интеллекта. Однако в процессе работы было получено большое количество

Эмоционально-личностная сфера

Из книги Индивидуальная психологическая диагностика ребенка 5-7 лет. Пособие для психологов и педагогов автора Веракса Александр Николаевич

Эмоционально-личностная сфера Методика «Рисунок человека»Мы приводим те пункты анализа рисунка (см. рис. 47), которые представляются нам наиболее значимыми в данном случае. Рис. 47 Бланк анализа рисунка Стилевой аспект: нажим: сильный; тип линий: изогнутые,

Третий тип – эмоционально переменчивый

Из книги Не дай себя обмануть! [Язык жестов: о чем умолчал Пол Экман] автора Вемъ Александр

Третий тип – эмоционально переменчивый Это живые и жизнерадостные, но легкоранимые люди. Они горячо откликаются на происходящее и стремятся получать удовольствие от жизни. Не любят распущенность. Часто принимают импульсивные решения и с энтузиазмом устремляются к

Эмоционально отчужденные супруги

Из книги Тайное значение денег автора Маданес Клаудио

Эмоционально отчужденные супруги Когда супруги решают взять на себя взаимодополняющие обязанности - например, жена ухаживает за детьми, а муж работает, - они со временем привыкают к своим ролям и могут дойти в них до крайности. Жена нередко отказывается говорить о чем

7.5. Насколько объективно оценочное суждение о волевых качествах

Из книги Психология воли автора Ильин Евгений Павлович

7.5. Насколько объективно оценочное суждение о волевых качествах Среди психологов вообще и в особенности среди спортивных психологов распространен метод выявления уровня развития воли и волевых качеств путем наблюдения и самонаблюдения и оценки этого уровня в баллах.

Эмоции и оценка

Таким образом, учитывая наличие в эмоциональном опыте человечества группы ведущих универсальных эмоций, можно предположить существование универсальных эмотивных смыслов и в лексической семантике, что обусловлено семантикой отражения, так как опыт человечества в познании эмоций, как и какоголибо другого фрагмента мира, закрепляется в языковых единицах. В лингвистической литературе используются различные обозначения этих универсальных эмоций: доминантные эмоции, ключевые эмоции, эмоциональный тон, ведущие или базовые эмоции и др. В то же время психологи отмечают, что словарь эмоций в разных языках далеко не одинаков, хотя нет ни одного переживания, которое было бы доступно для одной национальности и недоступно для другой, т.е. сами эмоции универсальны, а типологическая структура эмоциональной лексики не совпадает в разных языках, имеет национальную специфику, так как отражение их в каждом языке самобытно.

Итак, эмоциональность и оценочность категории, безусловно, взаимосвязанные, а вот на счет характера их связи имеются различные точки зрения.

Согласно первой точке зрения, оценочность и эмоциональность нерасторжимое единство. Так, например, считает Н. А. Лукьянова: "Оценочность, представленная как соотнесенность слова с оценкой, и эмоциональность, связанная с эмоциями, чувствами, не составляют двух разных компонентов значения, они едины ". Этого же мнения придерживается и В. И. Шаховский. Вольф, наоборот, разводит компоненты "эмоциональность " и "оценочность ", рассматривая их как часть и целое.

Ещё одна позиция: оценочность и эмотивность компоненты хоть и предполагающие друг друга, но различные. Различие этих компонентов подтверждает тот факт, что отдельным подклассам эмоциональных явлений функция оценки свойственна не в одинаковой степени. По мнению сторонников этой позиции, оценочность не в равной степени свойственна эмоциональной лексике. Так, долгое время в параметре оценки не рассматривалась лексика эмоций типа " любовь ", "грусть ", но в последние годы исследуется характер оценочности и подобных слов. В результате выделены типы оценочных слов: общеоценочная лексика типа "нравится / не нравиться, одобрение / не одобрение "; часто оценочные слова или интерпретирующие "эмотивный аспект " оценки слова, типа "любовь ", "презрение ". Вторые содержат наряду с оценочной модальностью обозначение эмоции.

Подобным образом различаются эмоциональность и экспрессивность. Английские лексикографы (например, Хорнби или Фаулер), правда, не разграничивают эти понятия. Многие считают, что экспрессивность всегда достигается за счет эмоциональности. Такое расширенное понимание опровергается конкретным материалом. Наличие эмоциональной коннотации почти всегда влечет за собой экспрессивность, но обратное неверно.

источник неизвестен

Говоря о результативно-оценивающей роли эмоций, Б. И. Додонов отмечает, что психологи понимают эту роль слишком узко, потому что традиционно эмоции рассматриваются не как процесс, а как конечный продукт — «аффективные волнения» и сопровождающие их «телесные» (физиологические) изменения. Это уже вынесенные «оценки-приговоры». В связи с этим Додонов пишет: «Рассуждая о механизме возникновения эмоций, большинство физиологов, как правило, определяют эмоцию с точки зрения эффекта, произведенного сопоставлением, неправомерно вынося само сопоставление за скобки эмоционального процесса» (1978, с. 30). В действительности же, считает ученый, эмоции — это и процесс, который есть не что иное, как деятельность оценки поступающей в мозг информации о внешнем и внутреннем мире, которую ощущение и восприятие кодируют в форме его субъективных образов. Поэтому Додонов говорит об эмоциональной деятельности, которая заключается в том, что отраженная мозгом действительность сопоставляется с запечатленными в нем же постоянными или временными пппгпяммями жизнелеятельности опганизма и личности.

Рапь к функции эмоций в управлении поведением и деятельностью Согласно этому автору, эмоции в своих сопоставлениях нередко опираются на продукты своего прежнего функционирования, в качестве которых выступают эмоциональные обобщения как результат пережитых ранее эмоций. «У детей и так называемых «первобытных народов», — пишет Додонов, — эти обобщения еще плохо разграничены с понятиями и часто смешиваются с ними. Когда маленький мальчик, увидев пьяного, с испугом бежит к матери, крича ей: «бик!» (бык), то он пользуется именно таким обобщением» (Там же, с. 32). Эмоции, по Додонову, отражают соответствие или несоответствие действительности нашим потребностям, установкам, прогнозам.

Такая постановка вопроса правомерна, однако предлагаемое решение спорно. Очевидно, что процесс сознательного сопоставления того, что получается, с тем, что должно быть, может протекать у человека без участия эмоций. Они как механизм сопоставления не нужны. Другое дело — оценка того, что получилось. Она действительно может быть не только рациональной, но и эмоциональной, если результат деятельности или ожидавшаяся ситуация являются глубоко значимыми для субъекта. Однако при этом не надо забывать, что эмоция — это реакция на какое-то событие, а всякая реакция — это ответ постфактум, т. е. на то, что уже воздействует или уже прошло, закончилось, в том числе и на закончившееся сопоставление информации. Конечно, эмоциональная оценка может подключаться к процессу рационального (словесно-логического) сопоставления информации, окрашивая в положительные или отрицательные тона ту или иную парадигму и тем самым придавая им больший или меньший вес, но можно ли это принимать за эмоциональное сопоставление, понимаемое Додоновым как эмоциональная деятельность познания?

Вообще, сделав оценку главной характеристикой эмоций (по мнению автора, ради этого эмоции и возникли в процессе эволюции), Додонов на этом основании зачисляет в эмоциональное переживание и желание как оценку степени соответствия какого-либо объекта нашим потребностям.

Назначение этих оценок он видит в презентации в психике мотива деятельности. С моей точки зрения, хотя в желании и присутствует эмоциональный компонент, свести желание только к нему неправомерно хотя бы потому, что понятие «желание» может обозначать не только потребность, но и целиком мотив как сложное мотивационное образование (см. об этом: Ильин, 20006). Кстати, и сам Додонов пишет, что хотя эмоциональные явления «несомненно, включены в мотивацию нашего поведения, но сами по себе мотивами не являются, как не определяют единолично принятия решения о развертывании той или иной деятельности» (1978, с. 46).

Оценочная роль эмоционального реагирования вместе с развитием нервной системы и психики живых существ видоизменялась и совершенствовалась. Если на первых этапах она ограничивалась сообщением организму о приятном или неприятном, то следующей ступенью развития явилась, очевидно, сигнализация о полезном и вредном, а затем — о неопасном и опасном и, наконец, более широко — о значимом и незначимом. Если первая и отчасти вторая ступень могли обеспечиваться только таким механизмом эмоционального реагирования, как эмоциональный тон ощущений, то третья ступень требовала другого механизма — эмоции, а четвертая — чувств (эмоциональных установок). Кроме того, если эмоциональный тон ощущений способен давать только грубую дифференцировку раздражителей и связанных с ними ощущений (приятные — неприятные), то эмоция обеспечивает более тонкую, а главное —

психологическую дифференцировку ситуаций, событий, явлений, показывая их значимость для организма и человека как личности. Немаловажным оказалось и то обстоятельство, что эмоция возникает условнорефлекторно и тем самым дает возможность животному и человеку заблаговременно отреагировать на дистантные раздражители, на складывающуюся ситуацию. Ярость уже при виде врага, издали, при звуках, запахе противника дает возможность животному вступить в схватку с врагом с максимальным использованием всех силовых ресурсов, а страх — спастись бегством.

Однако для этого эмоции должны обладать еще одной функцией: заставлять организм экстренно мобилизовать свои возможности, энергию, чего эмоциональный тон ощущений сделать не может.